"Человек, сотворяющий новый мир танцем".
И потому, что это Люце, и потому, что оно само так вышло, у истории есть саундтрек.
Вообще, кто бы что ни говорил, главное в истории - это саундтрек, мвахахахаааа!!!
Посему, поехали.
Прорыв.
В ледяном тронном зале Северного Острова который век стояла тишина. Среди ровной глади припорошенного снегом льда высились колонны, украшенные бахромой сосулек. В их толще покоились морские гады и утопленники. Ряды резных кресел стояли пустыми. Над ними нависали тучи, сквозь которые не могло пробиться солнце, как бы ни пыталось.
Первыми едва слышный звон уловили кончики сосулек и тонкое ледяное кружево, украшавшее спинки кресел. Он отзывался в них мелкой стеклянной дрожью, которая пускала трещины в толще вековой тиши. Белый лед оказался на самом деле серым, когда под ним загорелся настоящий белый свет, неумолимо приближавшийся к поверхности.
Лед взорвался весь разом, встопорщась мириадами мельчайших осколков, белых игл, и распался в пыль. Колонны осели в зеленоватую воду, уступая жару приближавшейся к поверхности кометы, и рыбы и прочие заключенные ледяного плена расплылись в стороны, счастливо шевеля плавниками, прочь, в упоительную прохладу океана.
Огненные языки достигли поверхности воды, превращая часть ее в пар, в капельках которого тысячекратно отражалась радуга. На гребне огненной волны ледяное безмолвие разбил хохочущий мальчишка. Он воспарил ввысь, раскинув руки, разметав осколки радуги вместе с облаками по синему небу. Достигнув пика, он замер в искрящемся воздухе, держа солнце на кончике носа, и рухнул вниз. Его волосы - белее снега и ярче солнечных лучей, взметнулись за ним, собрав пригоршню утренних звезд.
Он опустился на залитую солнцем городскую площадь, и звезды из его волос разлетелись в стороны, окрашивая фонтаны, девичьи щеки и шерсть гуляющих собак в неземные цвета.
Его руки рисовали в небе сражения и праздники, его ноги оставляли в золотом песке карты дальних стран. Взмах его ресниц вспугивал голубей, и те взмывали в небо, переливаясь в волшебной радужной дымке.
Бахрома вокруг его бедер следовала за ним, заставляла планету кружиться. Его силуэт в утреннем небе мерцал, позолоченный солнечными лучами, и это продолжалось вечность. Вечность в капле, стекающей по ложбинке горла, вечность на кончиках пальцев, вечность на цыпочках, вечность в напряжении крепких мышц. Вечность в улыбке, затмевающей солнце.
Рассвет наступил, а кучка гостей из ночного клуба, высыпавшая на улицу, случайные прохожие, собаки и птицы, оказались насквозь мокрыми, словно попали под дождь. Они смотрели в небо, с которого медленно исчезали звезды.
Канец.
Солнце на кончике носа держал для вас Лал Х)